Любовь или стpах.

Русский дом, N 12, 1999 г.

* Россия и миф

* ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ЛЮБВИ ИЛИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ СТРАХА?
* С.Г. Кара-Мурза

* Первым приступом массового страха на Западе было ожидание антихриста и Страшного суда на исходе первого тысячелетия. Впечатляет рассказ летописи о том, как папа Сильвестр и император Оттон III встретили новый 1000-й год в соборе Рима в ожидании конца света. В полночь конец света не наступил и ужас сменился ликованием. Но волна страха вновь захлестнула Европу - все решили, что кара Господня состоится в 1033 г., через тысячу лет после распятия Христа.
* Религиозный ужас был настолько сильным и разрушительным, что богословы западной Церкви после долгих дискуссий выработали ослабляющее страх представление о "третьем загробном мире" - чистилище. Его существование было официально утверждено в 1254 г. Православной церкви не было необходимости принимать это нововведение - у русских такого страха не было.
* Другим средством ослабить страх было введение количественной меры греха и искупления как баланса между проступками и числом оплаченных месс и величиной пожертвований монастырям (уже затем был создан прейскурант индульгенций). На этом пути, однако, католическая церковь заронила семя рационализма и реформации. Передышка была недолгой, и в XIV веке Европу охватила новая волна страха из-за эпидемии чумы, от которой полностью вымирали целые провинции. В связи с чумой выявилась особенность коллективного страха: со временем он не забывался, а чудовищно преображался. В XV веке "западный страх" достигает своего апогея. В искусстве центральное место занимают смерть и дьявол. Их образы становятся особым продуктом ума и чувства, продуктом культуры. В язык входит связанные со смертью слова, для которых даже нет аналогов в русском языке.
* Таково, например, появившееся в 1376 г. слово "macabre". Оно вошло во все европейские языки и в словарях переводится на русский язык как погребальный, мрачный, жуткий и т.п. Но смысл этого слова гораздо значительнее. В искусстве Запада создано бесчисленное множество картин и гравюр под названием "La danse macabre". У нас это переведено как "Пляска смерти", но "пляшет" не Смерть и не мертвец, а "мертвое Я" - неразрывно связанный с живым человеком его мертвый двойник. Пляска смерти стала разыгрываться актерами. В историю вошло описание представления Пляски смерти в 1449 г. во дворце герцога Бургундского.
* Печатный станок сделал гравюру доступной буквально всем жителям Европы, и изображение Пляски смерти пришло практически в каждый дом. Гравюры же делали и копии картин знаменитых художников. Более всего копий делалось с картин И. Босха. Они - гениальное выражение страха перед смертью и адскими муками.
* Недавно и мы испытали массовое чувство страха, столкнувшись с терроризмом. Страх - одно из главных средств манипуляции сознанием. Есть даже такая формула: "Общество, подверженное влиянию неадекватного страха, утрачивает общий разум". Поскольку страх во многом определяет поведение человека, он - инструмент управления. Потрясенный страхом человек легко поддается внушению и подчиняется власти.
* Терроризм - продукт Запада, который ввел как норму жизни "войну всех против всех". Впервые во время Французской революции террор (что значит "ужас") стал официально утвержденным методом господства и породил своего близнеца - терроризм. В дальнейшем государственный и революционный терроризм слились.
* Терроризм - средство психологического воздействия. Его главный объект - не те, кто стал жертвой, а те, кто остался жив. Его цель - не убийство, а устрашение живых. Жертвы - инструмент, убийство - метод. Этим терроризм отличается от диверсий, цель которых - разрушить объект (мост, электростанцию) или ликвидировать противника.
* Есть страх истинный, отвечающий на реальную опасность. Он сигнализирует о ней и позволяет выбрать ответ (бегство, защита, нападение и т.д.). Но есть страх иллюзорный, неадекватный, при нем человек или впадет в апатию, или совершает действия, вредные и даже губительные для него самого. Цель террористов - создание именно такого страха. Это маниакальный страх, когда величина опасности, могущество "врага" многократно преувеличивается. За рулем на дорогах России ежегодно гибнет порядка одного человека на тысячу. От терактов в прошлом году погибло порядка один на миллион. Но мы ведь не боимся ездить на машине. Отсюда общий вывод: не поддаваться иррациональному страху и внимательно смотреть, кто и как использует теракт в своей политике. Поведение политиков в такой момент очень много говорит об их скрытых целях.
* Для манипуляции интерес представляет именно иллюзорный страх и способы его создания. Все доктрины манипуляции сознанием разрабатывались в западной культуре. Сейчас они прилагаются к России, и нам надо помнить, что современный Запад возник, идя от волны к волне массового страха, который охватывал одновременно миллионы людей. Подобные явления не отмечены в культуре Православия (например, в русских летописях), несмотря на войны и бедствия.
* Смерть и спасение души занимали большое место в мыслях православного человека, но философия смерти была окрашена любовью к земле, оставляемым близким и к тем, кто ушел раньше. У нас нет ни одной пословицы, отражающей страх "западного" типа. Само событие встречи со Смертью представлено пословицами как дело продуманное и не внушающее ужаса. В смерти человек не только не одинок, но особенно чувствует поддержку братства: "Люди мрут, нам дорогу трут. Передний заднему - мост на погост". Даже в прощанье видна теплота: "Помрешь, так прощай белый свет - и наша деревня!". В европейском восприятии смерти в позднее Средневековье совершенно отсутствуют лирические и теплые нотки - лишь чистый ужас.
* На этом фоне и произошла Реформация. Лютер сделал страх "индивидуальным": через отход от идеи религиозного братства и коллективного спасения души. Отныне каждый должен был сам, индивидуально, иметь дело с Богом, причем не столько со Спасителем, сколько с грозным Богом-отцом. Отказ от коллективного спасения увеличил страх и массовое озлобление, которое надолго погрузило Запад в хаос. Человек, душу которого не терзает страх, - добыча дьявола. "Страх Лютера" породил такую охоту на ведьм, с которой ни в какое сравнение не идут преследования инквизиции. Потом "западный" страх менялся, но также шел волнами: страх перед кредитором, своим темным подсознанием, русскими большевиками, экологической катастрофой, ядерной угрозой, террористами и т.д.
* Сегодня мы обязаны изучать такие вещи, как это ни трудно нам, вскормленным светлым Православием, Пушкиным и русскими сказками. Ведь открыто объявлена сверхзадача "перестройки" и "реформ" - сделать нас хотя бы второсортными протестантами, "вернуться в Запад". Надо же нам знать, какими нас хотели бы видеть новые вожди!
* Когда мы окидываем мысленным взглядом нашу историю, сравнивая с историей становления человека Запада, сразу бросается в глаза эта разница: никогда русскому человеку не вводился в сознание вирус мистического страха. Этого не делало Православие, этого не делали народные сказки про Бабу Ягу. Наши грехи поддавались искуплению через покаяние, и даже разбойник Кудеяр мог надеяться на спасение души, Страхов не нагнетало ни царское, ни советское правительство.
* Можно принять как общий вывод: в России не играл существенной роли страх как важная сторона самой жизни. Православие и выросшая на его почве культура делали акцент на любви. И это уже само по себе не оставляло места для страха перед бытием: "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви" (Первое послание Иоанна, 4, 18). От нас всех зависит, заразимся ли мы этим вирусом и перейдем к жизни в страхе - или не дадим иллюзорному страху овладеть нашим сердцем и умом и станем бороться за достойную жизнь с ясным умом в XXI веке.

Главная страница | Сайт автора | Информация