Стереотипы исторического материализма и подрыв гегемонии советского строя

 

Выделим несколько главных постулатов истмата, которые были интенсивно использованы как стереотипы в подрыве гегемонии советского строя.

Непреложность объективных законов истории. Евроцентризм истмата . Маркс писал в предисловии к первому изданию «Капитала»: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена. Классической страной капитализма является до сих пор  Англия. В этом причина, почему она служит главной иллюстрацией для моих теоретических выводов... Существенна здесь, сама по себе, не более или менее высокая ступень развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из единственных законов капиталистического производства. Существенны сами эти законы, сами эти тенденции, действующие и осуществляющиеся с железной необходимостью. Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего».

Здесь просвечивает идея, лежащая в основе евроцентризма – мысль о некой «столбовой дороге цивилизации» («Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего»). Евpоцентpизм не сводится к какой либо из pазновидностей этноцентpизма, от котоpого не свободен ни один наpод. Это - идеология, пpетендующая на унивеpса­лизм и утвеpждающая, что все наpоды и все культуpы пpоходят один и тот же путь и отличаются дpуг от дpуга лишь стадией pазвития.

На деле построение единообразного мира - утопия, основанная на мифе и питающая идеологии Запада. Читаем у К.Леви-Стросса: «Не может быть миpовой цивилизации в том абсолютном смысле, котоpый часто пpидается этому выpажению, поскольку цивилизация пpедполагает сосуществование культуp, котоpые обнаpуживают огpомное pазнообpазие; можно даже сказать, что цивилизация и заключается в этом сосуществовании. Миpовая цивилизация не могла бы быть ничем иным, кpоме как коалицией, в миpовом масштабе, культуp, каждая из котоpых сохpаняла бы свою оpигинальность... Священная обязанность человечества - охpанять себя от слепого паpтикуляpизма, склонного пpиписывать статус человечества одной pасе, культуpе или обществу, и никогда не забывать, что никакая часть человечества не обладает фоpмулами, пpиложимыми к целому, и что человечество, погpуженное в единый обpаз жизни, немыслимо».

Базовым мифом евpоцентpизма является созданная буквально «лабоpатоpным способом» легенда о том, что совpемен­ная западная цивилизация является плодом непpеpывного pазвития от античности (колыбели цивилизации). В области социально-экономической эта легенда пpедстает как истоpия «пpавильной» смены фоpмаций. По меpе pазвития пpоизводительных сил пеpвобытно-общинный стpой сменяется pабством, котоpое уступает место феодализму, а после, в ходе научной и пpомышленной pеволюции - капитализму. Лишь эта смена фоpмаций пpизнается пpавильной. Раз славяне и монголы не знали pабства, а в Китае не было кpепостного пpава и госудаpственной pелигии - значит, в цивилизацию им попасть и не удалось, сегодня должны пpоходить специальный куpс обучения у Запада.

Схема смены формаций мифологична. Дpевняя Гpеция не была частью Запада, она была неpазpывно связана с культуpной системой Востока. А наследниками ее в pавной меpе стала ваpваpская За­пад­ная Евpопа (чеpез Рим) и восточно-хpистианская, пpавославная цивилизация (чеpез Византию). «Эллиномания» XIX века связана с pасизмом консервативного движения, известного как «pомантизм». Феодализм был пpинесен ваpваpами, завоевавшими pабовладельческую Римскую импеpию. Ваpваpы же в своем укладе этапа pабства не пpоходили. Какая же это непpеpывность? Это - типичный pазpыв непpеpывности, пpичем в кpайней фоpме, связанной с военным поpажением. Уже в 30-е годы А.Тойнби в своем главном труде «Постижение истории» писал: «Тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и поразительному сужению исторического кругозора».

Что касается самого Маркса, то к нему претензий быть не может – уже с 50-х годов XIX века он вполне определенно сконцентрировал свои усилия на анализе именно западного капитализма, оставив все незападные общества в «черном ящике» азиатского способа производства. Он писал для пролетариата Запада, и четко об этом предупреждал. В частности, в 1877 г. он написал письмо в редакцию журнала «Отечественные записки» с протестом против превращения русскими марксистами его теории «в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, - для того, чтобы прийти в конечном счете к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общества и наиболее полное развитие человека» [5] . Маркс даже обещал издателям переработать первую главу «Капитала» специально для русского читателя. Но этого сделано не было, и нигде Маркс прямо не опроверг «всеобщность» законов исторического развития.

Строго говоря, начиная с «Манифеста» Маркс подчеркивал неизбежность закона смены формаций уже из политических целей. Ранее, в исследовании докапиталистических социально-экономических отношений он исходил именно из разнообразия путей развития. Он писал о том, что античная община-город (полис) развивалась в сторону рабовладельческого строя, но одновременно с этим германская сельская община сразу развивалась к феодальному строю. Таким образом, феодальный строй вовсе не был формацией, выросшей из античного рабовладения. Но, создавая идеологию для пролетарской революции, марксизм пошел по пути создания простой и убедительной модели истории. Россия в эту модель не вписывалась.

Россия (Евразия) сама была большой и сложной цивилизацией, и созревшая в ней революция подчинялась не схеме евроцентризма, а закономерностям развития именно этой цивилизации. Это понял Ленин в ходе революции 1905-1907 гг., но ленинское знание и понимание было потом замаскировано срочными трудными делами, а с уходом старых поколений и забыто. В общественном сознании стал доминировать истмат в его евроцентристской версии с убеждением во всеобщности закона смены формаций («пятичленка»).

Вот как в книге глубоко мною уважаемого Б.П.Курашвили «Историческая логика сталинизма» дана трактовка советской истории. Эта книга - пpекpасно выполненное, новатоpское изложение фактов и событий. Но я здесь хочу сказать именно о тpактовке - в логике истмата. Эта логика задана убеждением, что существуют «объективные законы общественного развития». Согласно вере в «объективные законы», все, что соответствует закону, хорошо, а все, что не укладывается - это искривление. И от этого искривления пути, отклонения от законов все наши беды.

Революция в крестьянской России произошла, по мнению Б.П.Курашвили, «не вполне по объективным законам... Социалистическая революция в капиталистически недостаточно развитой стране была отягощена первородным грехом волюнтаризма». Но что же это за закон, если все пролетарские революции происходят не в странах с развитым пролетариатом, а в крестьянских странах (Россия, Китай, Вьетнам, Куба)? Не только вся рота идет не в ногу, но даже ни одного прапорщика нет, что шел бы в ногу. Здесь речь идет именно о вульгаризации истмата. Сам Маркс, не отступая, разумеется, от своего методологического принципа, в конкретных условиях России конца XIX века как раз предвидел назревание революции, которая должна была спасти крестьянскую общину от капитализма. Значит, Маркс предвидел именно революцию «в капиталистически недостаточно развитой стране» - революцию, направленную на то, чтобы избежать прохождения капиталистической формации (по выражению Маркса, «кавдинских ущелий капитализма») [6] .

Революция в России была отрицанием капитализма , отрицанием политэкономии в совершенно конкретных исторических условиях. Когда читаешь документы тех лет, странно видеть, что с особой страстью отвергли Октябрьскую революцию именно левые, марксистские партии (меньшевики и Бунд). Дело в том, что это для них была не социальная угроза, а ересь , нарушение их религиозных догм. Замечательно им ответил Грамши в статье 5 января 1918 г. Замечательно, но слишком честно, и потому статья эта до нас не дошла. Она называлась «Революция против « Капитала ».

Грамши пишет: «Это революция против « Капитала » Карла Маркса. « Капитал » Маркса был в России книгой скорее для буржуазии, чем для пролетариата. Он неопровержимо доказывал фатальную необходимость формирования в России буржуазии, наступления эры капитализма и утверждения цивилизации западного типа... Но факты пересилили идеологию. Факты вызвали взрыв, который разнес на куски те схемы, согласно которым история России должна была следовать канонам исторического материализма. Большевики отвергли Маркса. Они доказали делом, своими завоеваниями, что каноны исторического материализма не такие железные, как могло казаться и казалось...

Но хотя большевики отвергли некоторые утверждения «Капитала», они, в то же время, не отвергли его внутреннего духа и мысли. Они - не «марксисты», и этим все сказано; они не воздвигли на трудах мастера чуждую ему доктрину из догматических и бесспорных утверждений. В них живо бессмертное мышление марксизма, которое продолжает итальянскую и немецкую идеалистическую мысль, хотя и поврежденную у Маркса включениями позитивизма и натурализма».

Однако бессмертное мышление марксизма постепенно отступало у нас под давлением все более и более догматического обществоведения.

Истмат и «антисоветский марксизм» . Подрыв легитимности советского строя «от марксизма» велся давно - начиная с меньшевиков. Все главные «обвинения» вульгарного марксизма против русской революции и советского строя были выдвинуты уже Каутским, а потом развиты Троцким. Затем подключились югослав Джилас, еврокоммунисты и наши демократы. Уже Ленину пришлось потратить много сил, чтобы отбить «обвинения от истмата». Но главная битва все же разыгралась между Троцким и Сталиным. И понять ее смысл для нас очень важно. Тут можно согласиться с профессором из Греции М.Матсасом: «Те, кто хочет, под влиянием перемен 1989-1991 годов, пройти мимо конфликта между Троцким и Сталиным, расценивая это как нечто принадлежащее музею большевистских древностей, смотрят не вперед, а назад».

Но особенно активные формы критика советского строя «от марксизма» приобрела в 60-е годы. То, что велась она «под знаменем Маркса и Ленина», не должно удивлять - для всей программы манипуляции необходимо было провести «захват и присоединение» аудитории, то есть опираться на ее привычные стереотипы. А значит, вести пропаганду, якобы исходя из интересов трудящихся, выразителями которых в массовом сознании были Маркс и Ленин. С середины 80-х годов в политизированном советском обществоведении возник целый жанр, который можно назвать «антисоветским марксизмом». До этого именно на основе “антисоветского марксизма” действовал еврокоммунизм . Антисоветский марксизм - это комбинаторика выдернутых из контекста цитат и немного комментариев. Благодаря им люди, испытывающие вызванное объективными причинами недовольство многими сторонами советского строя, «узнавали» его в подтянутых за уши репликах Маркса. И эти реплики выглядели как гениальное прозрение, что лишь усиливало эффект.

Перестройка началась с того, что вся горбачевская рать стала твердить о «неправильности» советского строя - «казарменного псевдосоциализма, опирающегося на тупиковую мобилизационную экономику». Этими мыслями был полон левый журнал «Альтернативы», в «Правде» советский период с позиций истмата клеймил Б.Славин, да и «Советская Россия» не отставала, в статье какой-то видной фигуры под псевдонимом читаем: «Неудивительно, что этот гнилой строй рухнул. Но это не был крах социализма!». Почему же советский строй не был социализмом? Потому что его создание якобы сопровождалось нарушением объективных законов истории, открытых Марксом.

В изданной в 1998 г. по материалам прошедшей в МГУ конференции книге «Постижение Маркса», в статье «Драма великого учения» (в общем, статье антисоветской) В.А.Бирюков верно констатирует: «Очередным парадоксом в судьбе марксизма стало широкое использование многих его положений для идеологического обоснования отказа от того социализма, который был создан в десятках стран, для перехода от социализма к капитализму в конце ХХ века. Закон соответствия производственных отношений уровню и характеру развития производительных сил, экономический детерминизм, закономерный характер развития общества в форме прохождения определенных социально-экономических формаций, марксистская трактовка материальных интересов как движущей силы социальных процессов и многое другое из арсенала марксизма было использовано для идеологической подготовки смены одного строя другим».

Антисоветским идеологам, выступающим под знаменем марксизма «в защиту интересов трудящихся», не составило труда выбрать у Маркса достаточно изречений, чтобы сформировать целую концепцию, доказывающую, что якобы советский строй - ухудшенный вариант капитализма и что революция должна быть продолжена. Вот как трактует причины краха «реального социализма» профессор МГУ А.В.Бузгалин, видный идеолог части новых коммунистов в России. В книге «Будущее коммунизма» (М. 1996) он пишет о  кризисе всего мирового левого движения: «Причиной всего этого стала собственная природа «социализма». В сжатом виде суть прежней системы может быть выражена категорией «мутантного социализма» (под ним понимается тупиковый в историческом смысле слова вариант общественной системы…)». Мы видим здесь претензию на создание целой теории, оправдывающей гибель советского строя, введение новых категорий – на это не отваживались даже Горбачев с Яковлевым.

О формах разрешения противоречий в России А.В.Бузгалин пишет: «Одной из них, превратной (отрицающей свое содержание и создающей видимость обратного действительному), стала форма мутантного социализма. Общемировые тенденции социализации… в этом мире впервые возникли в массовых масштабах, но приобрели вид бюрократических мутантов (командной экономики, подавления личных прав и свобод, всеобщего огосударствления, уравниловки и т.п.». Ясно, что слово «мутант» этот профессор применяет по отношению к советскому строю как ругательство, а в целом его ругань, на мой взгляд, бессодержательна. На все это можно ответить обычным образом: «От мутанта слышу». И это будет верно, поскольку все мы – и как биологические существа, и как общество, и как хозяйство – изменяемся и развиваемся в результате мутаций. И ругательство это методологически бесплодно, оно ничего не дает нам для познания. Но в целом рассуждения Бузгалина полезны тем, что хорошо выражают кредо антисоветского марксизма – уверенность в существовании некой «правильной» модели, которую мы в СССР не поняли или испортили.

Из работ раннего Маркса антисоветскими марксистами были взяты предупреждения о том, что в ходе антибуржуазной революции есть опасность трансформировать капитализм в «казарменный коммунизм», в котором место капитала займет государство, а класс бюрократов займет место владельцев частной собственности. Причем этот «грубый» коммунизм возникает на базе справедливого стремления трудящихся к «упразднению частной собственности». Это, по словам Маркса, стремление «уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все», так что «категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей». Для такого коммунизма «общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы , выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом». Община как всеобщий капиталист! Неплохо для похода против общинной России. Неважно, что Маркс имел в виду именно «архаизацию» западного гражданского общества обратно в общину (как это, в общем, и произошло с фашизмом и о чем писал Оруэлл в «1984»). Что же касается русской крестьянской общины, а не «посткапиталистической» западной коммуны, Маркс спустя 50 лет писал о ней совершенно противоположные вещи – но этого наши антисоветские марксисты не цитировали.

Исходя из пары приведенных выше туманных реплик молодого Маркса, видные социологи в авторитетном академическом журнале «СОЦИС» пишут, что советская модель «не выходит за пределы буржуазной формации, являясь ее, так сказать, вырожденным случаем». И что отчуждение при советском строе является еще более одиозным, нежели при капиталистическом способе производства: «Государственная собственность, которую пытались отождествить с общественной, является, таким образом, худшей разновидностью частной собственности, ибо не исключает, а лишь видоизменяет форму эксплуатации наемного труда. Более того, в отличие от частной, госсобственность распространяется и на человека, превращая его в средство...». Комментарий методологически негодный, но это неважно, его дело - служить «смазкой» между беспорядочными, собранными с бору по сосенке цитатами Маркса. Впрочем, после декабря 1991 г. все эти «марксисты» принялись пропагандировать не только эксплуатацию наемного труда, но и безработицу и даже бедность. Но это уже другая история.

В действительности Маркс, развивая представление об эксплуатации наемного труда и о прибавочной стоимости, пришел к выводу, что даже буржуазное государство, выполняя общественно необходимые работы, не является эксплуататором нанятых для этого рабочих. В.В.Крылов в очень важной книге «Теория формаций» (М., 1997) специально разбирает политэкономическую сущность наемного труда в государственном секторе капиталистических стран.

Он пишет: «Наряду с действительно капиталистическим наймом имеет место наем определенной части рабочих государством, выплачивающим зарплату из фондов, представляющих собой не капитал, но являющихся общественным доходом. Таким образом, развитие действительно капиталистического найма оказывается перекрытым «сверху» довольно значительным наймом рабочей силы государством. Даже в странах развитого капитализма государственный доход, формирующийся по налоговым и иным каналам, далеко не всегда и не во всей своей массе экономически реализуется как капитал…


[««]   Сергей Кара-Мурза - Официальное советское обществоведение и “незнание общества, в котором мы живем”   [»»]

Главная страница | Сайт автора | Информация

Hosted by uCoz