* Уже говорилось, что как «технология» перестройки была использована теория революции Антонио Грамши. Казалось бы, сведения о принятии ее на вооружение антисоветизмом должны были быть восприняты с полной серьезностью. А посмотрите, как высокомерно пишет об этом историк, специалист по ЦРУ проф. Н.Н.Яковлев: «Для ЦРУ Поремский [деятель НТС] сочинил «молекулярную» теорию революции. НТС вручил ЦРУ наскоро перелицованное старье - «молекулярную доктрину», с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых годов. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда... Этот вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС, которые в своем кругу язвят: «у нас завелась одна революционная молекула, да и то пьяная».
* Н.Н.Яковлев приводит доклад об этой доктрине, сделанный в НТС в 1972 г. и точно отражающий ее суть - и издевается над ним. Какая, мол, чушь! Издевается в 1985 г., когда «молекулярная агрессия» уже разворачивалась во-всю. А ведь эта технология и сегодня не изменилась, но никакого интереса ни у КПРФ, ни у патриотической интеллигенции не вызывает. Их мышление блокировано истматом.
* К фатализму истмата примешивается фатализм русского православного сознания. Никто не верит, что Россия может рухнуть - не такие виды видывали. Да, пока что всегда удавалось вылезти из ямы, но ведь из этого не следует, что такой исход гарантирован. Ортега-и-Гассет писал: «Вера в то, что бессмертие народа в какой-то мере гарантировано, - наивная иллюзия. История - это арена, полная жестокостей, и многие расы, как независимые целостности, сошли с нее. Для истории жить не значит позволять себе жить как вздумается, жить - значит очень серьезно, осознанно заниматься жизнью, как если бы это было твоей профессией. Поэтому необходимо, чтобы наше поколение с полным сознанием, согласованно озаботилось бы будущим нации».
* Равнодушие к моменту . Сознание, сформированное истматом, обращает главное внимание на объективные предпосылки каких-то изменений и действий (прежде всего, на социальные интересы). Поскольку это сознание механистично, оно исходит из представления об обратимости процессов. Значит, момент, быстрое действие не слишком важны - все можно поправить, против объективных законов не попрешь. Напротив, люди с мышлением диалектическим знают, что в реальной жизни большинство процессов необратимы. Часто важно в критический момент лишь подтолкнуть ход событий в нужный тебе коридор - и процесс пойдет вопреки всяким «предпосылкам». Поэтому манипуляторы (а они по необходимости владеют системным мышлением) очень большое значение придают моменту и тщательно конструируют «пусковые механизмы», которые надо быстро ввести в действие в критические моменты.
* Для программирования поведения важно не только создать предпосылки нужных действий, но и спровоцировать их, вызвать контролируемую активность в нужный, благоприятный для манипуляторов момент. Конечно, манипуляторы стараются встроить в организацию противостоящих им общественных групп своих провокаторов, которые могли бы дать нужную команду. Но это непросто, внедрить и вырастить провокатора с таким авторитетом удается редко, да и «тратят» его в самом крайнем случае. Чаще его роль сводится лишь к поддержке тех сигналов к действию, которые манипуляторы посылают извне, безлично.
* Ложный сигнал к самоубийственному действию - инструмент информационной войны. Если он хорошо выполнен, его эффект может быть огромен. Уже приводилась аналогия с тем, как используются ложные сигналы в новых поколениях средств борьбы с вредителями - сорняками, насекомыми и др. Целый класс таких веществ называют прекосенами (от precocity - преждевременность). Смысл их действия - дать сигнал к преждевременному переходу организма к следующей стадии развития. Например, насекомые раньше времени превращаются в недоразвитые (обычно бесплодные) взрослые особи.
* Крошечные черви-нематоды наносят колоссальный ущерб урожаям картофеля. Их яйца находятся в почве в состоянии спячки. Только когда из корня растения выделяется особое вещество, и его молекула достигает яйца нематоды, оно пробуждается, и из него выводится червь. Это вещество-сигнал действует в ничтожной концентрации 1 мг в 1000 т почвы - слой примерно 1 гектара.
* Один из самых страшных сорняков злаковых культур - Striga asiatica . Его семя может годами пребывать в почве, пока его чрезвычайно чувствительные рецепторы не поймают сигнал о том, что вблизи него проросло семя риса или пшеницы. Тогда семя стриги тоже прорастает, но за 4 дня росток должен найти корни злака, на которых он паразитирует. Около 20 лет ученые пытались отыскать вещество, которое выделяется из корня злака и служит сигналом для семени сорняка. Сейчас его нашли, назвали стриголом и выяснили строение. Когда удастся наладить его производство, достаточно будет протравливать им в ничтожных количествах семена злаковых культур, чтобы стрига прорастала и погибала до того, как появится корень.
* События в нашем обществе показали, что, зная систему ценностей и стереотипы активных социальных групп, можно заставить их действовать в нужном направлении через очень краткосрочное воздействие сигналами. Красноречивый, почти модельный пример - программирование событий 3 октября 1993 г. Задача режима состояла в том, чтобы спровоцировать сторонников Верховного Совета РСФСР на активные действия с элементами насилия или хотя бы «беспорядков» для того, чтобы ликвидировать парламент вооруженным путем, но при поддержке или хотя бы нейтралитете армии.
* Как мишень для манипуляции были использованы не политические или идеологические установки, а чувства . Прежде всего, чувство оскорбленного достоинства. Для их мобилизации режим в течение недели предпринимал ряд странных, необъяснимо подлых действий (отключал свет и воду в здании Дома Советов, то разрешал, то запрещал проход к зданию, ставил громкоговорители и оглашал окрестности похабными песенками). Затем в течение недели в разных точках Москвы шли немотивированные, вызывающие всеобщее возмущение избиения людей - даже в подземных вестибюлях метро. По завершении этих подготовительных действий было делом техники вывести 3 октября огромную демонстрацию и «провести» ее к Дому Советов, а затем послать на захват пустой мэрии, а потом и здания телецентра в Останкино, где и был подготовлен первый акт побоища [206] .
* В целом, внедренный в мышление механицизм истмата позволил манипуляторам решить две задачи: сделать основную массу советских людей невосприимчивой к тем доводам здравого смысла, которые указывали на опасность изменений в обществе; обеспечить пассивность подавляющего большинства в критические моменты неустойчивого равновесия, когда толкнуть процесс в ту или иную сторону можно было действием очень небольшой силы. Слом советского жизнеустройства был проведен как «революция сверху», и условием успеха такой революции является даже не благосклонность массы, а именно ее пассивность. Никакой социальной базы для такой революции и не надо, пару тысяч «энтузиастов» и толпу хулиганов организовать всегда можно - лишь бы в этот момент «народ безмолвствовал».
* Юрий Андропов сказал (а Горбачев потом повторил) важную вещь: «Мы не знаем общества, в котором живем». Это было, пожалуй, главным условием успеха всей кампании манипуляции сознанием советских людей. Они не знали, что могут потерять, что надо защищать, чего нельзя ломать. Но положение и не изменилось, мы так и не знаем общества в котором живем - манипуляторы специально описывают его в ложных понятиях. Но мы этого не замечаем - ведь общество вокруг нас, как же мы можем его не знать! Гегель подчеркивал, что «знакомое еще не есть познанное». Часто именно то, что кажется нам привычным и само собой разумеющимся, с наибольшим трудом поддается постижению в четких понятиях.
* Фатально ли это незнание? Нет, оно не только не фатально, оно уже даже постыдно. Поведение России оказывается совсем не аномальным и даже нисколько не странным, а вполне правильным, если глядеть на нее не через очки евроцентризма, а применить хорошо уже разработанное в науке представление о двух разных типах общества: современном и традиционном .
* Беда в том, что всю историю видели мы через очки Запада - и изучали общество только западное. Мы учили перипетии споров в Сенате Рима и схваток между Дантоном и Робеспьером, но почти ничего не знаем о цивилизациях ацтеков, Китая и Индии, не говоря уж об Африке. И для осмысления нашей истории и бытия мы применяли аппарат евроцентризма, со всеми его понятиями, идеалами и мифами. Особенно когда господствовал истмат с идеей «правильной» смены общественных формаций. Беда разразилась, когда во время перестройки евроцентризм стал официальной догмой.
* Современное общество возникло в Западной Европе на обломках традиционного общества Средневековья. Те цивилизации, где такой глубокой ломки не произошло, продолжали развиваться в условиях той или иной разновидности традиционного общества. Россия - как в облике Империи, так и в образе СССР - была классическим примером традиционного общества.
* Названия «традиционный» и «современный» условны и не вполне удачны, смысл их уже не отражается выбранными словами. Кроме того, само слово «современный» для многих звучит как положительная оценка. Но раз уж эти названия давно вошли в обиход, лучше не изобретать новых. Понятия «современное» и «традиционное» общество есть абстракции. В чистом виде эти модели нигде не встречаются. Любое самое примитивное общество в какой-то мере модернизировано. А любое общество Запада (скажем, США) несет в себе какие-то архаические черты - не только как пережитки, но и порождает их в своем развитии. Нарисуем два образа крупными мазками.
* Эти образы слеплены усилиями множества ученых. Много сделали историки, работавшие в ключе не истмата, а «цивилизационного подхода» - не разглядывали жизнь через призму классовой борьбы и смены формаций, а описывали зарождение, развитие и гибель той или иной цивилизации как организма. Крупные философы искали метафоры и аналогии, чтобы уловить и объяснить разницу двух типов общества. К.Поппер назвал их открытое и закрытое общество. Он крайне отрицательно относился к обществу традиционному (закрытому) и сделал меткие замечания. Например, он писал: «Закрытое общество в его лучших образцах можно сравнить с организмом». А далее объяснял, почему атомизированное гражданское общество не имеет черт организма - «поскольку ничто в организме не соответствует одной из важнейших характеристик открытого общества - конкуренции за статус его членов».
* В 60-70-е годы ХХ века появилось много философских работ, в которых для лучшего понимания сути Запада проводилось сравнение с обществом традиционным. Это работы о языке и цензуре, о власти, о тюрьмах и больницах, о школе, о скуке и многом другом. Важным для нашей темы было то направление в анализе культуры, которое начал М.М.Бахтин. Его анализ «культуры смеха» в период Возрождения, дает представление целого среза нашей проблемы.
* Огромный материал накопили этнографы, изучавшие оставшиеся на Земле «примитивные общества». Поскольку эти работы сделаны в основном учеными Запада, они всегда включали в себя сравнение Запада с традиционным обществом. После войны такой сравнительный анализ стал большой программой. Она вобрала в себя огромный материал наблюдений. В ней приняли участие виднейшие антропологи (К.Леви-Стросс, К.Лоренц, М.Сахлинс) и психологи (например, Э.Фромм). Много дало исследование японского стиля управления фирмами. В США были иллюзии: стоит только разгадать секрет, обучиться трем-четырем приемам, и можно с успехом внедрить японский стиль на фирмах США. Все оказалось сложнее, речь шла о глубоких различиях культур.
* Таковы основные источники научного знания о традиционном обществе. Это знание материалистическое, оно не включает в себя мистических понятий, не нуждается в обращении к мифам и тайнам загадочной души - русской, китайской и т.д. Все выводы можно проверить наблюдением и логикой, что и является признаком научного знания.
* Помимо науки над нашей проблемы трудилось искусство. Оно создало другой, еще более обширный запас знания, «записанного» в художественных образах. Некоторые писатели приближались к осознанному сопоставлению двух типов общества (когда отражали столкновение цивилизаций, как, например, Лев Толстой). В целом, два массива знания - научное и художественное - не противоречат друг другу, а дополняют. Это подтверждает верность научной концепции традиционного общества.
* Часто считают, что в промышленно развитых странах везде сложилось современное общество. Это неверно. Степень промышленного развития не есть существенный признак. Япония - развитая промышленная страна, сохранившая главные черты традиционного общества. А плантации в Зимбабве - очаги уклада современного общества. Перечислим входящие в ядро признаки, позволяющие отнести конкретное общество к тому или иному типу.
* Понятие пространства и времени . Картина мироздания служит той базой, на которой строятся представления об устройстве общества. «Естественный порядок вещей» - важнейший довод идеологии. В фундаменте современного общества лежит идея свободы . Для ее становления было важно новое представление о пространстве, данное Ньютоном. Хотя мысль о бесконечности Вселенной была уже у Джордано Бруно, лишь ньютоновская механика убедила человека в этой идее.
* Человек же традиционного общества видит мироздание как Космос - упорядоченное целое, с каждой частицей которого человек связан мириадами невидимых нитей, струн. К.Э.Циолковский говорил, что Земля - колыбель человека, Космос - его дом. Вот штрих: более полувека в мире ведется две технически сходные программы, в которых главный объект называется совершенно разными терминами. В СССР (теперь России) - космос , в США - space (пространство). У нас космонавты, там - астронавты.
* Столь же различны и представления о времени . У человека традиционного общества ощущение вpемени задавалось Солнцем, Луной, сменами вpемен года, полевыми pаботами - вpемя было циклическим и не разделенным на маленькие одинаковые отрезки. У всех наpодов и племен был миф о вечном возвpащении. Научная pеволюция pазpушила этот обpаз: вpемя стало линейным и необpатимым. Идея устремленного вперед вpемени (и идея пpогpесса) не заложены в нашем мышлении естественным обpазом, это - недавние пpиобpетения культуpы.
* Конечно, русские, включившись в промышленное развитие, восприняли научные представления о пространстве и времени, но так, что прежнее мироощущение при этом не было сломано. Научные представления, как инструменты, сосуществуют с космическим чувством.
* Отношение к миру . Космос, в центре которого находился человек, созданный по образу и подобию Бога, обладает святостью (Гегель назвал традиционное общество «культуpой с символами»). Десакрализация (лишение святости) мира началась уже в Реформации и завершилась в ходе Научной революции, которая представила мир как простую механическую машину. Разделение человека (субъект) и мира (объект) сделало отношение к миру в современном обществе рациональным. В тpадиционном обществе человек сохpанил «естественный pелигиозный оpган» (способность видеть священный смысл в том, что современному человеку кажется обыденным, профанным, технологическим), и он пpосто кожей, босыми ногами ощущает глубокий смысл бытия, хотя бы он и был атеист.
[««] С.Г.Кара-Мурза "Манипуляция сознанием" [»»]
Главная страница | Сайт автора | Информация