* Не найдя в книгах ничего путного относительно времени посева овса, выругавшись, и, разумеется, помянув немцев — немцы-то тут, впрочем, ни в чем не виноваты, потому что они пишут для себя: вольно же нам, не пережевав, все таскать от них в свою утробу! — я пошел бродить по полям и лугам. Весна в полном разгаре, всюду зелень и благоухание, черемуха в полном цвету, козелец зацветает, в лесу стоит весенний гул от пения птиц, жужжания насекомых, земля тепла, хоть босиком ходи, на пашне пахнет земляными червями — вот он, посевный запах. Возвращаясь домой, встретил «деда»; бежит босиком, в одной рубахе и мокрых портах, и тащит что-то в ведерочке, должно быть, раков или рыбу. — Вот, думаю, кто мне скажет насчет посева. «Дед» — старик из ближайшей деревни, совсем сивый, как у нас говорят, был уже взрослым мальчиком в разо­ренный год и хорошо помнит французов" — «обходительный, говорит, народ!» — потому что держал лошадей, которых его отец ковал прохо­дящим французским кавалеристам. «Дед» — хороший хозяин, знает все приметы, и его мнение всегда уважается на совете «стариков», который решает, когда сеять коноплю, овес, рожь и лен: у крестьян, всегда бывает предварительное совещание, когда начать сев, особенно конопли, которую сеют все зараз, и как решат старики, так и делается. «Дед» — рыболов, летом постоянно доставляет мне рыбу и раков, а на заработанные деньги балует ребят, своих внучат, которых всегда сам возит на сельские ярмарки и там угощает на свои, рыбою и раками заработанные деньги.

* — Здравствуй, дед! что, рыбки принес?

* — Рыбки, рыбки свеженькой.

* — Небось, головли?

* — Головлики, головлики.

* — Что ж, трутся?

*  — Трутся, трутся.

* — А ведь рано нынче пошел головль?

* — Рано, — и не помню такой ранней весны.

* — Сев, значит, овсяный?

* — Да сев, головль трется, — скоро сев.

* — Когда же сеять будем?

* — А когда пора придет, когда пора придет. Рано нынче сеять будем.

* — Я думаю сеять.

* — Нет, нет, нет, рано еще, обожди маленько, когда матушка начнет выколашиваться; ты не смотри, что в Федине посеяли: там овес заморский; обожди маленько, а лен сей, лен сей.

* Вечером, при докладе, Иван начал сдаваться насчет посева.

* — Обходил рожь сегодня, — отлично набирается, скоро колоситься начнет, козелец зацветает, никогда еще такой ранней весны не было. Два сева сделаем, А. Н., — один до Николы, а другой после Николы.

* 4-го мая мы засеяли половину поля овса, 10-го — вторую половину, 17-го посеяли ячмень. Посев ярового окончился благоприятно. Заделали хорошо. Ну, теперь все кончено, можно отдохнуть, только бы Бог дал благоприятную погодку. После сева вскоре наступила засуха. С утра до ночи печет солнце, постоянно дует сухой юго-западный ветер. Земля вы­сохла, потрескалась. Скоро превосходные вначале всходы овса начали жел­теть. Неделя прошла, другая — беда! если еще несколько дней засухи, то яровое выгорит, как в прошедшем году. Тяжело хозяину в такое время; ходишь, на небо посматриваешь, в поле хоть не ходи, овес заострился, желтеет, трава на лугах не растет, отцвела ранее срока, зреет не своим спехом, сохнет. Чуть сделается пасмурно, набежит тучка, — радостно смотришь на небо. Упало несколько капель дождя... Ну, слава тебе, Гос­поди, наконец-то дождь! Нет, небо нахмурилось, походили тучи, погремел гром в отдалении, и опять нет дождя, опять дует суховей, опять солнце жжет, точно раскаленное железо. Вот опять набежала тучка, брызнуло несколько капель дождя, а потом опять солнце, опять зной, а по сторонам все тучи ходят. Ну, наконец будет дождь: совсем стемнело; с запада мед­ленно надвигается темная грозовая туча, сверкнула молния, раз, другой; громовые удары следуют один за другим, все ближе и ближе надвигается туча, «старуха» в застольной уже зажгла страстную свечу и накурила ладаном, вот пахнуло холодом, поднялся вихрь — сейчас польет дождь. Нет, туча прошла мимо и в пяти верстах разразилась проливным дождем и градом, который отбил рожь. Нас Бог помиловал, а в окрестностях много полей отбито градом, так что засевать нечем было, и крестьяне должны были покупать рожь на посев.

* Уже началась вывозка навоза, а дождя нет как нет, трава посохла, овес желтеет и видимо чахнет. Наконец, на второй день возки навоза, под вечер набежала туча и разразилась проливным дождем, который хорошо промочил землю. К утру все зазеленело. На другой день с утра зарядил обкладной дождь, так что после обеда пришлось прекратить возку навоза, потому что повознички — мальчики и девочки 7—12 лет, которые водят лошадей с возами навоза, — размякли, а повознички — такой народ, что как размякнут да озябнут, убегут и лошадей побросают — что с ними поделаешь!

* Прошло несколько дней; яровые поправились; но травы уже не могли поправиться — отавы зато хороши были потом — все время навозов шли дожди, перемежаясь с хорошими днями. Наступило время покоса, а дожди все идут. Перед Петровым днем как-то выскочило несколько хороших дней, — начали косить. Только что подкосили лучший луг — дождь. Через день опять погода, и пошло так: вечером помочит, утром парит, только что повернем, опять дождик — сеногной. Просто измучились: луг, который обыкновенно убирался в 5 дней, убирали 2 недели, да и то боль­шая часть сена убрана сильно испортившегося — а травы-то и без того были плохи. Не успели еще покончить с главными покосами, наступило жнитво. Выскочило несколько хороших дней, и у меня в три дня сжали все поле; еще два хороших дня — и весь хлеб будет в сарае. Не тут-то было — пошел дождь и намочил снопы. Пришлось накрывать, расстав­лять, пересушивать; к счастию, выскочило три сухих дня с ветром; в два дня снопы высохли, на третий все 450 телег ржи были свезены и уложены в сарай. Уф! Когда положили последнюю телегу и Иван, замкнув сарай и перекрестившись, проговорил: «Теперь только разлучи. Господи, с ды-мушком», точно камень с сердца свалился. Не успели мы с Иваном дойти от сарая до дому, как пошел дождь. С уборкой ржи кончились все наши волнения. После того погода благоприятствовала все работам: и поздние покосы, и посев озими, и уборка льнов и яровых шли хорошо. Конечно, не без того, чтобы мы не волновались; в особенности нас беспокоили льны, потому что мы, на основании того, что весна была ранняя, ожидали ранней осени и ранних зазимков; но если весна была такая, что и старики не запомнят, то осень тоже стояла превосходная, на редкость: скот ходил в поле до 1-го ноября, следовательно, был в поле 61/2 месяцев.

* За исключением трав и местами картофеля, все нынче уродилось хо­рошо.

* В нынешнем году крестьяне, как я писал в первых письмах, пережили ужасную зиму — ни хлеба, ни корму. Только необыкновенно ранняя весна спасла скот. Когда скот весной рано пошел в поле, одной заботой стало меньше; нужно было только прокормиться до нови, но это-то и есть самое трудное. Зимою, кто победнее, кормились в миру кусочками; теперь же, когда наступило время работать, в кусочки ходить некогда, да теперь и не подадут, потому что у всех хлебы подобрались. Перебивались кое-как. Кто незамысловатее, как говорит Авдотья, те еще с зимы запасли хлеба на рабочее время — приберегали свой хлеб, а сами ходили в кусочки.

* Весною — кто скотину лишнюю продал и хлеба купил, кто работою обя­зался и на полученный задаток купил хлеба, кто в долг набрал до нови; но было множество и таких, которые перебивались изо дня в день. Раз-добудется мужик где-нибудь пудиком мучицы, в долг возьмет, работу какую-нибудь сделает, ягненочка продаст, протянет несколько времени, работает, потом денек-другой голодает, бегая, где бы еще достать хоть пудик, хоть полпудика, где-нибудь на поденщину станет, — хорошо еще, если можно хоть поденную работу найти, — заработает пуд муки и опять дома сидит, свою ниву пашет. Разумеется, тут не до хорошего хлеба; замесит баба с вечера хлеб; не успеет закиснуть — есть-то хочется, дети пищат — пресных лепешек напечет, а то и просто болтушку сделает. В праздник в кусочки сбегает, по окрестным деревням детей пошлет, а то и так около своих однодеревенцев, у которых хлеб есть, перебивается: сработает что-нибудь — покормят, скибку хлеба дадут; иной раз и просто зайдет к кому-нибудь во время обеда — не ел, скажет, сегодня; покор­мят — потом в покос, в жнитво поможет, поработает. А бабы... «А что ж ты будешь делать, — говорит Авдотья, — и... не умирать же с голоду!».

* Грибы пошли, полегче стало: все-таки подспорье. Нынешний год грибы показались рано и урожай на них был необыкновенный, конечно, на одних грибах, без хлеба, не наработаешь много, но все-таки же продержаться, пока достанешь хлеба, можно, да и к хлебу подспорье — все лучше, чем один сухой хлеб. В моих рощах грибы родятся во множестве. Летом чуть свет все бабы из окрестных деревень прибегают в мои рощи за грибами, так что, наверно, каждый день в рощах перебывает человек до полутораста. Разумеется, бабы еще до свету обшарят все рощи и все грибы, в особен­ности белые, выберут так, что к утру ничего не останется. Авдотья, как баба, как Коробочка, по жадности все уговаривала меня заказать рощи, то есть запретить в них брать грибы. Я на это не согласился. Мне кажется, что помещику — не говоря уже о том, что голодные только грибами и питаются, — нет расчета запрещать брать грибы в своих владениях, и что вот подобные-то запрещения и влекут к неприятным столкновениям. Известно, что народ, не только у нас, но даже в Германии, не признает лес частною собственностью и поруб леса не считает за воровство; даже и по закону у нас поруб леса не считается воровством, — что же сказать о грибах! Положим, что лес растет сам собою, по воле Божьей; но так как лес растет медленно, то нужно его беречь, чтобы дождаться известного результата; я мог бы срубить 25-летний лес, но я ждал, давал ему расти до 100 лет, следовательно, так сказать, отрицательно тратил на него. Кроме того, если бы я вырубил лес, то земля из-под леса давала бы мне доход, и раз земля считается собственностью, то, если я оставляю ее под лесом, я несу известный расход.

* Но что же сказать о грибах? Гриб вырастает сам собою, никто его не садит, никто за ним не ухаживает, никто даже не знает, где он вырастет; сберечь гриб нельзя — не взял его сегодня, завтра он никуда не годится; ожидать, чтобы он вырос, нельзя; помешать тому, чтобы он не вырос на известном месте, тоже нельзя, да и срубить грибы, как лес, для того, чтобы воспользоваться землею, нельзя. Следовательно, если даже лес не признается собственностью, а похищение леса воровством, то похищение грибов нельзя даже поставить на одну степень с порубом. Очевидно, что гриб, по воле Божьей, растет на общую потребу, и запрещать брать грибы как-то зазорно. Конечно, владелец леса может запретить брать в его лесу грибы, но это уже значит снимать пенки... Но если даже и не принимать во внимание, так сказать, неуловимость такой собственности, как гриб, все-таки нет расчета запрещать. Если запретить брать грибы, то это не­минуемо поставит владельца в военные, так сказать, отношения к кресть­янам, что невыгодно; запрещение брать грибы особенно тяжко отзовется на бедняках, которые без грибов положительно существовать не могут; оно отзовется также и на работах, потому что работающие в имении и суть те, которые наиболее пользуются грибами. Наконец, люди будут го­лодать, а грибы будут пропадать бесполезно, потому что выбрать все грибы невозможно, да и не выгодно этим заниматься. Барыни-помещицы обык­новенно запрещают брать в своих рощах грибы, потому что так же плохо рассчитывают, как Авдотья, которая никак не могла понять, что мне вы­годнее покупать грибы у баб, чем собирать своими работницами. — За свои-то грибы, да еще и деньги платить! — целое лето твердила Авдотья. Грибов было нынче действительно множество; Авдотья с двумя работни­цами не могли бы выбрать и тысячной доли того, что нарождалось. Как много грибов, видно из того, что после того, как утром по рощам пройдет до полутораста человек, да еще днем бродит много праздношатающегося, не имеющего дела разного дворового люда, все-таки вечером, объезжая верхом рощи и собирая только те грибы, которые увижу, не слезая с лошади, на опушке, я обыкновенно привозил штук 30 белых грибов, что отчасти успокаивало Авдотью.

* Впрочем, и я извлек выгоду из грибов. В одной из моих рощ случился поруб: крестьяне из соседней деревни срубили 10 берез и испортили одну ель для рассохи. Призвал я их:

* — Лес порубили?

[««]   А.Н. Энгельгардт "12 писем из деревни"   [»»]

www.kara-murza.ru