* Прежде в имении, небольшую часть которого составляет купленная крестьянами деревни Б. земля, велось обширное хозяйство, и земли отлично удобрялись. В этом имении жил сам владелец, у которого было тут же, поблизости, много, очень много, что-то около десяти тысяч десятин земли, преимущественно под лесами; было у него несколько хуторов и множество «отрезков», за которые работали круги крестьяне разных деревень. В име­нии, где жил владелец, было очень интенсивное хозяйство. Скота содер­жалось в имении много, велось молочное хозяйство с прекрасной швей­царской сыроварней. Одного клевера было 150 десятин. С винокуренного завода, находившегося в другом имении, доставлялась сюда барда для корма скота, свозились сюда же, в случае надобности, кормы с других хуторов, употреблялось значительное количество конопляных жмыхов; сы­вороткой с сыроварни и хлебом откармливалось много свиней. Выгоны постоянно расчищались, из-под рощ разрабатывались новые земли. Навоза накоплялось множество, поля удобрялись отлично, хлеб родился превос­ходнейший, какой редко где можно встретить.

* Когда я в 1871 году поселился в деревне, хозяйство в этом имении было в цветущем состоянии. Впоследствии, однако, мало-помалу дела вла­дельца порасстроились. Обширные леса были распроданы, хутора — тоже. Нынешнему владельцу, наконец, досталось это имение, состоящее из глав­ного участка, на котором ведется хозяйство, и разных «отрезков», за ко­торые крестьяне обрабатывают кружки в имении. Конечно, по мере умень­шения средств владельца, а также и за отсутствием его в течение некоторого времени, хозяйство стало опускаться. Не было уже того количества кор­мовых средств, не было ни барды, ни жмыхов, — одно время даже часть сена, клевера и соломы продавали. Скотоводство было сокращено. Навоза стало получаться меньше. Земли стали худо удобряться. Обработка тоже стала хуже. Но так как прежде, и много лет притом, земля очень сильно удобрялась, то она еще не истощилась, не потеряла старой силы, но только запущена, одичала. Стоит только настояще взяться за эту землю, и она тотчас же себя покажет.

* Участок пахотной земли, приобретенный крестьянами, составлял прежде часть экономического поля, сильно удобрялся и давал великолепнейшие урожаи хлеба. Последние же годы этот участок сдавался исполу крестьянам одной малоземельной деревни, вовсе не удобрялся и обрабатывался до крайности плохо, кое-как, так что хлеб перестал родиться. Но земля еще сохранила силу, что очень хорошо понимали крестьяне, покупая ее. Притом же крестьяне, купив этот участок по 50 рублей за десятину, вместе с тем купили и подготовленный материал для удобрения этой земли, или, лучше сказать, подготовленный материал для заправки земли — именно, под­готовленную к вывозке на поля торфяную болотную землю.

* Я сказал выше, что на купленном крестьянами участке, внизу, у по­дошвы пахотного поля, находится болотистый торфяной лужок. Лет десять тому назад, когда хозяйство в имении было еще в цветущем состоянии, владелец задумал употреблять для удобрения полей болотную торфяную землю. Облюбовав лужок, который теперь вместе с пахотной землей куплен крестьянами, он нанял граборов выкопать торфяную землю и сложить ее высокими саженными грядами, для того чтобы она выветрилась и окис­лилась до вывозки в поле. Года через два по выкопке часть этой торфяной земли была вывезена на ту же пахотную землю, которую теперь купили крестьяне. Действие этого торфяного удобрения было очень хорошее. Но потом, когда хозяйство пришло в упадок, — вывозить на поля торфяную землю перестали, так что теперь остальная выкопанная торфяная земля досталась крестьянам.

* Когда сделалось известно об учреждении у нас отделения крестьянского банка, то прежде всех возымели намерение приобрести землю при содей­ствии банка крестьяне другой соседней со мною деревни О. Действительно, эти крестьяне и приобрели целый хутор, о чем я расскажу ниже. Вот это-то и дало первый толчок делу.

* — Они, мол, купили землю, целый хутор!..

* А так как крестьяне спят и видят, как бы иметь побольше земли, то, конечно, факт, что покупается земля при содействии банка, произвел сен­сацию, заставил и других подумать, как бы и им, по примеру тех, при­обрести землицы. Земли у нас дешевы, пустопорожних земель множество, предложение земель на продажу огромное...

* Вскоре стало известно, что барин согласен продать земли крестьянам. Распространился слух, что он продает отрезки крестьянам деревень Д. и X ., которые давно уже на них сильно охотятся. Откуда-то узнали, что он непрочь продать участок земли, которая до сего ходила исполу, что кресть­яне, которые до сих пор держали этот участок по контракту на несколько лет, купив теперь хутор, рады были бы избавиться от работы на этом участке исполу.

* «А участочек-то — сливочки! Всего пятьдесят десятин, межа с межой; пахать ли, под выгон ли пустить — прелесть! Одной пахотной земли 36 десятин, дай земля-то какая; положим, запущена, но силы еще не потеряла: добра-то в нее что прежде заложено; да и была тут когда-то деревенька, которую барин при крепости еще свел, так что часть земли — селидебной, на много лет сдобженной. Опять же и лужок внизу, овражки, покосец, хотя и не мудрый, а все же... Торфяная земля заготовлена. Речка внизу протекает. Отличный участочек — хоть кому! Если купить да построить хуторочек, земелькой заняться, торговлишкой какой-нибудь — отлично!

* Те же Б-ские крестьяне за уругу, даже „за вскок", сколько обработают! А рядом еще деревня С., Д., В. — все кругом. Да тут если настоящему человеку, хозяйственному, да с деньжонками, да „обходительному", чтобы то есть „развратности" у него достаточно, так ему четыре смежные деревни задаром все обработают, за вскок, да за то, что в нужде когда „вызводит". И цена небольшая — 50 рублей за десятину; у кого есть деньги, чистыми можно отдать. Купит кто-нибудь, построится, — возжайся тогда с ним, хуже большого барина будет...».

* А крестьянам купить можно: часть денег даст банк, а другую — барин рассрочит под работу. Сильно задумались крестьяне, как бы приобрести эту земельку, — но если бы не молодежь, то весьма вероятно, что про­зевали бы покупку земли и потом век бы каялись. Пока бы старики думали да гадали, да бобы разводили, да почесывались, кто-нибудь и купил бы в частную собственность — вот бы и были у праздника! Или барин, продав разные «отрезки», раздумал бы продавать этот участок. Куй же­лезо, пока горячо. Настояла, все сделала сельская молодежь. Однако сна­чала только несколько человек из молодежи хотели, выделившись в това­рищество, купить землю для себя и даже переселиться на нее. Но потом дело устроилось иначе: купила вся деревня. Помог деревне в этом отно­шении один молодой из образованных; он разъяснил крестьянам все дело, указал, как и что, уговорил купить всей деревней, в общественную собст­венность. Теперь, когда дело сладилось и вышло хорошо, — так хорошо, как нельзя лучше, — крестьяне, слыхал я, записали имя этого юноши в свои поминальницы, которые подают за обедней. «И это ему зачтется!» —-говорят крестьяне.

* — Уж зачлось! — сострил один мой знакомый.

* — Как?

* — А помните, с расспросами и разведками приезжали.

* Дело сладилось к весне 1885 года. С весны 1885 года помещик предо­ставил крестьянам покупаемую землю в полное распоряжение и пользо­вание, с тем чтобы они убрали в его пользу рожь, которая была посеяна половинщиками в 1884 году.

* Однако первый блин вышел комом. Часть земли крестьяне засеяли яровым, но в 1885 году у нас повсеместно был полнейший неурожай яро­вого. Все яровые хлеба — ячмень, овес, лен — совершенно не уродились, так что местами еле возвратили семена. Урожай трав был тоже очень плохой. Урожай ржи был у крестьян средний, да еще нужно было из этой ржи посеять на прикупленной земле.

* Предназначенную для посева часть земли крестьяне удобрили торфяной землей, о которой я упомянул выше, и тщательно удобрили; навоза по­ложить не могли, потому что его не хватает у них для полного удобрения своей надельной земли. Осенью 1885 года зелень на этом поле была превосходнейшая, густая, темная цветом, лучше, чем на надельной земле.

* В прошедшем году урожай ржи был превосходный, так что крестьянам хлеба со своей надельной земли да с прикупленной хватит, без малого, до нови, чего никогда прежде не бывало. Как тут беднякам было не записать имя «Виктора» в поминальницы! ⁶ Если бы, мол, не он — купили бы землю несколько товарищей помогутнее, посемьянистее, а бедняки да оди­ночки остались бы без хлеба — покупай тогда у товарищей! Ярового крестьяне на прикупленной земле нынче не сеяли, а обратили землю под рожь будущего года. Обработали пар тщательно, прошлою осенью вспахали на зиму, что у нас очень важно и полезно. Я всегда пашу пар на зиму — черный пар, — трою летом, и это имеет огромное значение. Крестьяне, однако, до сих пор не следовали моему примеру, потому что пар им не­обходим для пастьбы скота. Теперь же, как прикупили землю, ведут на ней ту же обработку, как и я, свой надельный пар оставили под скот, принаняли у меня участок — посечище недавно срезанного леса — для того, чтобы было где кормить лошадей, а на прикупленной земле завели настоящий черный пар, как у меня. Вот и глядите, толкуйте о косности мужика! Нет, в хозяйственном деле он не так косен, как это кажется на первый взгляд. Когда увидит дело и найдет возможность его приме­нить — применит. Конечно, если вы станете разводить турнепсы в Смо­ленской губернии или садить кукурузу, конский зуб, для силосования, или разводить живокость, или что там еще есть нового, — росичка, кажет­ся? — то мужик перенимать у вас не станет. Мужик сер, да не чорт его ум съел! прикупили землю — на зиму пахать стали, отлично обрабатывают пар, торфяную землю на поле возить стали...

* Впрочем, прошлый год крестьяне торфяную землю на пашню не возили, потому что лето было мокрое и вывозить торфяную землю из болота было трудно. Многие зато вывезли на прикупленную землю навоз, рассчитывая, что выгоднее положить его на хорошую, удобно расположенную, вновь прикупленную землю, чем на плохие, низкие нивы надельной земли. Зелень осенью прошедшего года на прикупленной земле очень хороша — поле видно из моей усадьбы, так что я постоянно могу следить за ним, — и можно надеяться, что крестьяне в будущем году опять получат хороший урожай ржи. Интересно, что как только земля попала в крестьянские руки, и именно в собственность, или «в вечность», как говорят крестьяне, так и урожаи стали лучше, хотя, вообще говоря, в среднем у крестьян большею частью урожай хуже, чем у помещиков; но это зависит не от того, чтобы крестьяне хуже относились к земле, ленились ее обрабатывать, как думают некоторые, но от множества сложных причин.

* Правда, крестьяне относятся очень недоверчиво к разным агрономи­ческим затеям и нововведениям помещиков, но и то сказать, что и в самом деле нельзя иначе относиться — столько уже они видели неудач, ошибок, а главное дело, легкомысленности. Чего-чего не было перепробовано охот­никами до агрономии и всегда с мыслью тотчас увеличить урожаи или удешевить производство, быстро разбогатеть, — но на деле ничего не выходит, и помещичье хозяйство, в общем, за немногими исключениями, недалеко ушло от крестьянского. Да и понятно: научных знаний нет, да и практических знаний, как у мужика, который все же много знает, — тоже нет. А по дурно понимаемой теории «здравого смысла», без зна­ний — ничего не выходит.

* Относясь недоверчиво к нововведениям, крестьяне, однако внимательно следят за тем, что делается у соседнего помещика, и если дело действи­тельно идет, установилось прочно, то крестьяне очень хорошо оценивают выгодность того или другого нововведения и применяют, если это возможно по условиям их хозяйства. Так, у нас, например, давно уже введен у крестьян посев картофеля на полях. ⁷ Пятнадцать лет тому назад, когда я ввел у себя посев льна на облогах, крестьяне очень недоверчиво смотрели на это дело, а теперь, если только представляется возможность, арендуют облоги и сеют лен. Когда я стал улучшать скот, крестьяне тоже смотрели на это дело, как на барскую затею, а теперь постоянно покупают у меня телят и выращивают отличных коров.

* Недоверчиво относились крестьяне, когда я стал пахать на зиму будущее паровое поле, троить землю под озимь, но скоро увидали, что это хорошо. Однако свое поле не пахали, несмотря на многократные мои убеждения, не пахали потому, что оно нужно им для пастьбы скота. Сколько раз я ни доказывал крестьянам, что им выгоднее пахать свой пар на зиму, а для выпаса скота нанимать землю у меня или у соседа-помещика, смотря по тому, как какой год будет удобнее, однако они все-таки оставались при своем и пар не пахали — вероятно, боялись попасть в слишком боль­шую зависимость от «пана». Теперь же, как только сами крестьяне купили землю и явилась возможность вспахать ее на зиму и подтроить под озимь, — сейчас же это и сделали. Явилась возможность удобрять поле торфяной землей — стали возить на пашню торфяную землю. Даже на такую, совершенно новую, вещь, как мои опыты удобрения фосфоритной мукой (см. мою статью «Опыты удобрения рославльской фосфоритной мукой» в №№ 40, 41, 42 и 43 «Земледельческой Газеты» за 1886 год), ⁸ крестьяне тотчас же обратили внимание, и двое из деревни Б. сделали опыты на своих нивах.

* В 1885 году я сделал у себя опыты удобрения фосфоритной мукой, приготовляемой К. В. Мясоедовым из фосфоритов, найденных мною в Рославльском уезде в 1884 году (см. мою статью «Смоленские фосфори­ты» в «Земледельческой Газете», 1884 год, № 39—40). ⁹ Фосфоритная мука, употребляемая мною для удобрения под рожь плохого перелома, одна, без навоза, произвела поразительное действие, которое каждому было заметно прямо на глаз. С весны прошедшего, 1886 года, как только рожь тронулась в рост, участок, удобренный фосфоритной мукой, тотчас же резко отличился, и это отличие сохранялось все лето, так что каждый по наружному виду ржи всегда мог совершенно точно указать границы удобренного фосфоритной мукой участка. Рожь на нем была гуще и выше ростом, перистее, отличалась темною зеленью, ранее выколосилась, стала ранее зреть, так что, когда рожь на удобренном участке стала желтеть, остальная часть была еще вполне зелена, и потому удобренный участок можно было видеть издали. Ко времени жатвы рожь на удобренном участке была много спелее, на 1^2 аршина выше ростом, толще соломою, колосистее. Когда рожь сжали, то на жнивьях совершенно резко было видно то место, которое было удобрено фосфоритной мукой, так что если бы фосфоритной мукой были сделаны надписи, то их можно было бы читать на жнивьях. Рожь на переломе, удобренном фосфоритной мукой, как небо от земли, отличалась от ржи на переломе, ничем не удобренном, и была так же хороша, как рожь на переломе, удобренном навозом.

* Весной, на Троицу, у нас по обычаю ходят «завивать венки» в рощицу, непременно в ржаном поле. Завивание, а потом развивание венков — еще более веселый праздник, когда обряжают майское дерево ¹⁰ и топят вен­ки, — разумеется, сопровождаются песнями, великолепными майскими песнями, с их мягкими, укачивающими напевами, пляскою, небольшой вы­пивкой, закуской. Кроме своих рабочих, к нам под венки собирается много народа из соседней деревни, преимущественно молодежи. Десятина, на которой был сделан опыт удобрения фосфоритной мукой, находится как раз около рощицы, в которой в нынешнем году завивали венки. Я вос­пользовался случаем и показал ребятам, какое поразительное действие про­извела фосфоритная мука, которою я посыпал в прошлом году часть де­сятины, теперь резко отличающуюся по виду зелени; все, конечно, знали, что эта десятина не удобрена навозом и что я на ней сыпал какую-то выписную землю. При этом я объяснил, что эта фосфоритная мука при-готавляется из особого камня, который мелют в муку на простой мельнице. Мука эта, объясняю я обыкновенно крестьянам, почти то же, что зола, или лучше, подзол, который остается, когда из золы делают щелок. Такое объяснение понятно крестьянам, потому что наши крестьяне очень хорошо знают, какое отличное удобрение — зола; с полезным действием золы, как удобрения, крестьяне отлично у нас знакомы, потому что часто сеют хлеб на лядах, на пожогах, выжженных после рубки леса пространствах, также на грудках, то есть сожженных кучках хвороста. Даже суволоку с конопляников, пеньковую костру и т. п. у нас крестьяне вывозят на нивы и сожигают: хлеб на таких местах родится лучше. В крепостное время в числе разных даней — баранов, кур, сушеных грибов и пр. — у нас, между прочим, выбиралась и зола, сколько помню, кажется, по осьмине с тягла. Эта зола употреблялась для удобрения особых десятин, на которых сеялись семенные хлеба; от навоза развиваются сорные травы. Вот оно когда еще была в ходу минеральная теория удобрения!

* Потом все лето рожь на удобренном фосфоритом участке резко отли­чалась и ростом, и густотой. Крестьяне обратили внимание — и не то, что молодежь, а даже старики.

* Раз как-то, нынешним летом, объезжая поля, завернул я к участку, удобренному фосфоритом. Подъезжаю, смотрю — стоит около ржи один уже немолодой крестьянин из соседней деревни, местный богач.

* — Здравствуй, Прокоп. Что, рожь пришел посмотреть?

[««]   А.Н. Энгельгардт "12 писем из деревни"   [»»]

www.kara-murza.ru