Главная страница | Библиотека | Форум | E-mail

Э.В.Ильенков "Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении"
...1-07	1-08	1-09...

7. МЕХАНИЗМ СОЗНАНИЯ И АБСТРАКЦИЯ

Сознательное отношение субъекта к окружающему его миру - в отличие от условно-рефлекторной, бессознательной формы его отражения мозгом животного - можно образно представить наподобие того, что и как делает художник-портретист.

Живописец, как известно, ставит перед собой и модель, и холст на подрамнике, а затем начинает целенаправленно приводить изображение на холсте - к сходству, к соответствию с моделью. Портрет или пейзаж, возникающий на холсте, есть отражение, образ модели. Но это отражение - как и сама модель - находится вне художника, как предмет и продукт его деятельности. Сам он - как субъект деятельности - сравнивает изображение с моделью со стороны, с третьей позиции. И предмет изображения, и изображение предмета противостоят ему как два вне его находящихся предмета, сравнимые между собой.

Механизм человеческого сознания целиком подобен этому отношению. И это - не аналогия: художественное отражение есть одна из форм сознательного отражения, его характерный вид.

В форме речи человек точно так же противополагает самому себе свое собственное сознание, переводит НА ЭКРАН ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ индивидуально воспринятые им впечатления. Выраженные в речи, индивидуальные впечатления приобретают такую форму, в какой они становятся сравнимы с предметом. На этой основе и становится возможной неведомая животному способность критического отношения к собственным впечатлениям.

У животного этого нет - оно безотчетно сливается с образом вещи, явления, события, отпечатавшемся в его мозгу, в его отражательном аппарате, в системе условных рефлексов.

Посмотреть на самого себя со стороны - приобрести самосознание - животное поэтому и не может. У него нет средства, с помощью которого оно могло бы взглянуть на самого себя со стороны, с точки зрения более высокой, нежели индивидуальная.

Человек же отличает себя от впечатления, которое произвел на него предмет, факт, событие, - противополагает это впечатление самому себе, ставит его перед собой и проверяет - соответствует ли оно предмету на самом деле?

Это и значит, что человек создает представление о вещи. На многих языках "представление" и означает нечто, поставленное перед собой, представленное.

Сознавая вещь (событие, факт, вообще всякую вне субъекта находящуюся реальность), человек вырабатывает представление о ней, - и этот акт, акт выработки сознательного представления, заключает в себе всю тайну сознания.

Недаром вся философия Фихте и Шеллинга отправлялась от проблемы представления как от самой загадочной и необъяснимой с точки зрения созерцательно-метафизической теории отражения вещи.

Нетрудно понять, указывали и Фихте и Шеллинг, что предмет может отпечатлеть свой образ в другом предмете, - в частности в человеческом мозгу. Трудно понять другое - как и почему человеческий мозг приобретает способность различить себя от этого образа, противопоставить его самому себе и тем самым обрести сразу и сознание предмета, и сознание самого себя, образ своего собственного действия - "самосознание".

Сложный механизм, образующий сознание, способность представления,

- это самая сложная реальность, с которой имеет дело человек. Сознание есть действительно высший и сложнейший продукт природного и общественного развития, и неудивительно, что понять его рационально, без мистики удалось лишь на очень высокой ступени развития науки и философии.

Как, в силу какой необходимости возникло и развилось сознание - этого не смогли, как известно, понять ни Фихте, ни Шеллинг, ни Гегель,

- это вообще возможно сделать только на почве материализма, и не всякого, а только диалектического.

Но они своими трудами подготовили торжество материализма и в данном вопросе прежде всего тем, что описали очень скрупулезно и точно факты, касающиеся диалектики возникновения и развития сознания.

Человек как субъект отражательной деятельности (а не просто как объект внешних воздействий, пассивно воспринимающий впечатления и действия извне) и на самом деле ведет себя в акте осознавания так, как это описывает "Феноменология духа". Осознавая чувственные впечатления, он не просто страдательно и пассивно их испытывает в себе, не просто "переживает" некоторое изменение внутри себя. Он их осознает - то есть совершает по отношению к ним особого рода деятельность.

В ощущении человек всецело пассивен, всецело определен со стороны предмета, воздействующего на его органы чувств. Но в акте осознания этих ощущений - он по существу активен, он производит идеальное действие - он целенаправленно сосредоточивает внимание на одних ощущениях и "не обращает внимания" на другие, отличает важное от неважного, существенное - от несущественного и таким образом вырабатывает сознание, представление о вещи, чувственно-данной ему через органы чувств.

Но уже сама способность сосредоточивать внимание на определенных сторонах действительности, способность активно рассматривать факты, то есть отражать их по-человечески, - органически сращена с речью, со способностью выражать впечатления в слове. Без слова, без речи невозможно само сознание, как особого рода деятельность субъекта. Слова (а следовательно, и абстракция) поэтому и оказываются подлинным опосредствующим звеном между неосознанным - и осознанным, - той призмой, преломляясь сквозь которую, чувственные впечатления (физиологически совершенно одни и те же у человека, что и у животного) превращаются в

осознанные чувственные впечатления, в представления.

(ПК! Для тех, кто проходит курс физтеха, надо очень ОТДЕЛЬНО ДРУГ ОТ ДРУГА, выставить ОЩУЩЕНИЕ (чувство), ВОСПРИЯТИЕ (соотнесение наблюдаемого со словом), ПРЕДСТАВЛЕНИИЕ (словесное описание воспринятого).

***

Для того чтобы осознать чувственно-данные факты, человек вынужден активно и целенаправленно рассматривать их, должен активно и целенаправленно подбирать в словарном запасе родного языка соответствующие слова или, наоборот, в фактах активно подмечать такие стороны, которые имеют уже соответствующие наименования, "подводятся" под известные понятия, категории.

Этим и отличается процесс отражения, происходящий в голове человека - от процесса отражения, свойственного животному, - своим сознательным характером.

А вовсе не тем, что человек способен производить абстракции, а животное - нет.

Бессознательные абстракции производит, не осознавая того, и животное. Условный рефлекс представляет собой абстракцию чистейшей - он тоже фиксирует только неоднократно повторяющееся, только "общее". Это обстоятельство, как известно, резко и категорически подчеркивал Энгельс [1], а И.П.Павлов показал как экспериментально констатируемый факт.

[1] К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.14, с.43О. "Нам общи с животными все виды рассудочной деятельности: индукция, дедукция, следовательно также абстракция (родовое понятие четвероногих и двуногих)...".

Так что абстракция сама по себе, абстракция как таковая вовсе не представляет собой чего-либо специфического для человека.

Как таковая, абстракция - это попросту отражение "общего", неоднократно повторившегося факта, явления, отношения между вещами и т.д. и т.п. в мозгу - в системе условных рефлексов, в первой или во второй сигнальной системе - безразлично.

Больше ничего об абстракции как о таковой сказать нельзя - это вообще очень несложная с философской точки зрения вещь (хотя и очень сложная с точки зрения физиологии).

В физиологии она как таковая и может подвергаться очень детальному анализу. Как сложную реальность ее может рассматривать и психология. Но в логике способность фиксировать "обще", неоднократно повторяющееся, то есть производить абстракцию как таковую, - рассматривать было бы нелепо - это вообще не предмет логики как науки.

В логике рассматривается не просто абстракция, а сознательно производимая абстракция. Сознательное же отношение к абстракции предполагает, как мы уже выяснили, что сама абстракция делается предметом особого рода деятельности.

Человек не просто производит абстракцию (это делает и любое животное), а фиксирует ее в слове, и в форме слова противополагает ее себе самому, как предмет особого рода идеальной деятельности, как идеальный "предмет", с которым он может производить определенные сознательные действия.

В этой форме абстракция и становится предметом логики. Но это сразу создает крайне своеобразный угол зрения на вещи, - логику интересует не слово само по себе, а нечто иное - выражающееся с помощью и в форме слова - СОЗНАНИЕ, законы его специфического развития. Этого обстоятельства, например, не понял Фейербах в своих попытках критически преодолеть гегелевскую постановку вопроса. Не видя ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРИРОДЫ и реальности СОЗНАНИЯ, он и не мог дать конструктивной критики гегелевской феноменологии. Именно поэтому его критика феноменологии поражает удивительной беспомощностью, неспособностью выявить рациональное зерно гегелевской концепции - диалектическое понимание отношения индивидуального сознания - к общественному ("родовому"), единичного - ко всеобщему, абстрактного к конкретному.

В своих попытках опровергнуть аргументацию "Феноменологии духа" Фейербах констатирует: "В начале феноменологии мы прямо наталкиваемся на противоречие между словом, представляющим нечто общее, и вещью, которая всегда единична". Дальнейшие аргументы Фейербаха остроумны, но крайне неглубоки. Все они сводятся к тому, что единичная чувственно воспринимаемая вещь есть нечто более реальное, нежели слово. Но этим ничуть не затрагивается та реальная проблема, которая здесь на самом деле была поставлена Гегелем - проблема общественного характера познания мира индивидом.

Реальность общественного сознания, то есть сознания как такового, осуществляется в индивидуальной голове через речь. Все то, что индивид не может перевести на язык слов, он не может перевести и в сферу человеческого, общественного сознания, не доводит и до своего собственного человеческого сознания. Поэтому Фейербах и здесь опровергает Гегеля с очень слабой позиции - признавая индивидуальное антропологически-чувственное бытие человека как нечто "более реальное", нежели его общественное бытие, реализующееся в сознании именно через речь, через слово.

***

(ПК! Факт ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ - труден для восприятия, но его "ощущение" принимает мистический вид - вид некоего "информационного поля", которым и пытаются заменить сам факт существования именно ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ, существенно отличного от "личного, индивидуального".)

***

Реальная проблема, рассматриваемая в "Феноменологии духа", это вовсе не проблема отношения между единичной вещью и словом, выражающим общее, - как ошибочно полагает Фейербах.

На самом деле это проблема отношения индивидуального и общественного моментов в сознании человека, внутренней диалектики развивающегося сознания.

Но с общественной точки зрения слово как форма общественного сознания не только не менее "реально", чем единичное восприятие единичной вещи единичным индивидом, - но обладает гораздо более устойчивой общественной реальностью хотя бы потому, что в нем выражаются в обобщенной форме миллиарды единичных восприятий единичных вещей.

Гегеля в "Феноменологии духа" интересует ведь не слово само по себе. Слово его интересует только как та ближайшая форма, через которую реализуется общественный момент в индивидуальном сознании. От слова и его отношения к чувственной достоверности Гегель сейчас же переходит к рассмотрению диалектического отношения между индивидуальным и общественным моментами внутри единичного сознания, а Фейербах так и застревает на абстрактном противопоставлении слова как "общего", как "абстрактного" - единичной "конкретной" вещи.

С точки зрения абстрактного индивида он так и не сходит. Общественная ткань сознания поэтому для него кажется чем-то иллюзорным, чем то менее реальным, нежели антропологически толкуемая чувственность отдельного индивида. Единичное отношение индивида к единичной вещи, непосредственно осуществляющееся через непосредственную чувственность, для него представляется единственной достоверной реальностью, а общественное отношение человека к совокупному миру вещей, - в сознании индивида осуществляющееся именно через слово, - превращается в его глазах в чистую абстракцию, в фантом, обладающий чисто идеальным, а не реальным существованием.

Точка зрения "созерцания индивида", как исходная точка зрения Фейербаха, не дает возможности разглядеть за "абсолютным субъектом" феноменологии реального общественно-исторического субъекта познания и деятельности, - общественно производящего свою материальную жизнь совокупного, КОЛЛЕКТИВНОГО СУБЪЕКТА, ОБЩЕСТВЕННОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

Но этот "СУБЪЕКТ" - как показали Маркс и Энгельс - не менее, а БОЛЕЕ "РЕАЛЕН", чем абстрактный ИНДИВИД Фейербаха.

А слово есть как раз элементарная, чувственно воспринимаемая "предметная" реальность общественного сознания. По отношению же к этой реальности первичным является общественное же бытие вещей и людей, а не единичная вещь, чувственно данная индивиду.

Чувственное созерцание индивида на деле всегда осуществляется внутри и посредством общественного отношения человеческого общества к миру вещей, активно изменяемому человеком в процессе общественного производства. Процесс общественного отношения человека к вещам поэтому и в гносеологии Маркса-Энгельса предстает как нечто по существу "первичное" по отношению к индивиду. ОБЩЕСТВО В ЦЕЛОМ, в совокупности его отношений к миру вещей, ПЕРВИЧНО по отношению к каждому из индивидов, по отношению к его индивидуальному человеческому взаимодействию с единичной вещью. Все это для Фейербаха попросту не существует. Поэтому он и не может разглядеть "рационального зерна" гегелевской феноменологии, мистифицирующей как раз эту - общественно-человеческую - реальность отдельного сознания.

В начале Феноменологии раскрыто как раз противоречие между сугубо индивидуальным характером чувственного восприятия вещей отдельным "абстрактным" индивидом - и реализующимся через его познавательную деятельность общественным процессом осознания этих вещей. В слове впервые индивид переводит индивидуальное восприятие вещи в форму, в которой происходит процесс общественного осознания, в форму, в которой человек доводит до другого человека - а лишь тем самым и для самого - общественно значимое содержание своего индивидуального представления. Иначе говоря, эта операция совпадает с первым актом восприятия вещи в общественное сознание, или просто в сознание, так как иного сознания, кроме общественного, в природе нет и быть не может.

"Невыразимое" в речи для Гегеля совпадает (и тут он прав) - с неосознанным. Поэтому он и противополагает чувственную полноту индивидуального образа - его выражение в речи, которое по необходимости "абстрактно". Абстрактно не слово само по себе. Абстрактно сознание единичного человека, начинающего путь познания чувственно данных ему вещей.

***

(ПК! Я сказал бы так - каждый человек уже "забыл", что его учили и говорить и понимать речь еще в детстве. Именно в детстве, вместе с речью, он и освоил тот мир, который и называется ОБЩЕСТВЕННО-ОСОЗНАННЫМ ИМ через речь. И его "индивидуальный мир" лишь бледный след "ВСЕОБЩЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ", которое и противостоит его "индивидуальности" с его "особенной" Личностью.)

***

Первый акт восприятия чувственно-данного факта в общественное сознание, или просто в человеческое сознание, и совпадает с актом образования сознательной абстракции. Естественно, что первый шаг сознавания переводит в сознание крайне ничтожную долю того, что человек воспринимает своими органами чувств, то есть чисто физиологически.

Подытожим сказанное. С точки зрения диалектики, исходящей из общественного характера субъекта познания, интересна и важна не абстракция как таковая, не просто "абстракция" и процесс ее возникновения, а абстракция особого рода - сознательно образуемая абстракция, как специфически человеческая форма отражения.

Иными словами, вопрос о возникновении и развитии способности производить абстракции, в форме и с помощью которых совершается познание объективной реальности человеком, переносится в план исследования процесса развития сознания, - форм сознания, под контролем которых осуществляется процесс образования абстракции и действия с нею.

...1-07	1-08	1-09...
Э.В.Ильенков "Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении"

© С.Г.Кара-Мурза, 1988-2001 г.
© Оформление Alex, 2001 г.