Главная страница | Библиотека | Форум | E-mail

Э.В.Ильенков "Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении"
...6-07	6-08	6-09...

Другой способ "разрешения логических противоречий" тут не годится, не соответствует реальной диалектике вещей.

Материалистический характер того способа, которым Маркс "разрешает" теоретические противоречия в определении предмета, прекрасно объяснил Энгельс в своих комментариях:

"При этом методе мы исходим из первого и наиболее простого отношения, которое исторически, фактически находится перед нами... При этом обнаруживаются противоречия, которые требуют разрешения. Но так как мы рассматриваем не абстрактный процесс мысли, который происходит только в наших головах, а действительный процесс, когда-либо совершавшийся или все еще совершающийся, то и противоречия эти развиваются на практике и, вероятно, нашли свое решение. Мы проследим, каким образом они РАЗРЕШАЛИСЬ, и найдем, что это было достигнуто установлением нового отношения..."

Именно объективная невозможность разрешить противоречие между общественным характером труда и частной формой присвоения его продукта посредством прямого, безденежного обмена товара на товар и выражается теоретически в виде антиномии, в виде неразрешимого противоречия простой формы стоимости, в виде неразрешимого противоречия теоретических определений стоимости. Поэтому-то Маркс и не пытается избавиться от противоречий в определении стоимости. Стоимость так и остается антиномией, неразрешенным и неразрешимым противоречием, непосредственным совпадением полярно исключающих теоретических определений.

Единственный реальный способ его разрешения - это социалистическая революция, упраздняющая частный характер присвоения продукта общественного труда, присвоения, совершающегося через товарный рынок.

Но как раз эта объективная невозможность разрешения противоречия между общественным характером труда и частной формой присвоения его продуктов, при необходимости все же ежедневно и ежечасно осуществлять через рынок общественный обмен веществ, - и вынуждает изыскивать "естественные" способы и средства, с помощью которых это можно сделать. Безвыходность противоречия , выражающегося в простой форме стоимости, в прямом обменивании товара на товар, и приводит в конце концов к рождению денег.

Именно поэтому-то деньги буквально "дедуцируются" в "Капитале" из теоретического понимания стоимости, из движения товарного рынка. И эта теоретическая "дедукция" определения денег верна потому и только потому, что она воспроизводит реальную необходимость порождения денег развитием товарного обращения.

Как в реальном движении товарного рынка деньги рождаются в качестве естественного средства разрешения противоречий прямого товарного обмена, так и теоретические определения денег в "Капитале" вырабатываются в качестве средства разрешения теоретического (логического) противоречия в определении стоимости. Здесь выступает перед нами важнейший момент диалектического метода восхождения от абстрактного к конкретному у Маркса, диалектико-материалистической "дедукции" категорий, теоретических определений. А именно: движущим стимулом теоретического развития, движущей пружиной развертывания системы теоретических определений вещи оказывается внутреннее противоречие теории. И таковым оно является именно потому и тогда, когда оно непосредственно выражает внутреннее противоречие предмета, составляющее внутренний стимул его развертывания, его усложнения, развития форм его существования.

С этой точки зрения вся логическая структура "Капитала" предстает с новой, принципиально интересной стороны: все движение теоретической мысли в "Капитале" оказывается как бы замкнутым между двумя первоначально выявленными полюсами выражения стоимости.

Уже первая конкретная категория, следующая за стоимостью, - деньги, - предстает как реальный способ взаимопревращения полюсов выражения стоимости, как та метаморфоза, через которую оказываются вынужденными проходить два тяготеющих друг к другу - и одновременно взаимоисключающих друг друга - полюса стоимости в процессе их взаимного превращения.

И это сразу объективно ориентирует мышление, когда оно оказывается перед задачей выявить всеобщие и необходимые теоретические определения денег: в них уверенно прочитываются только те эмпирически очевидные характеристики, которые с необходимостью полагаются процессом

превращения стоимости в потребительную стоимость и обратно и оставляются в стороне все те эмпирические особенности денежной формы, которые из процесса этого взаимопревращения с необходимостью не вытекают, не "выводятся".

Здесь и обнаруживается принципиальное различие диалектико-материалистической "дедукции категорий" - и абстрактно-рассудочной силлогистической дедукции.

Последняя имеет своим основанием абстрактно общее, "родовое" понятие, термин. Под него подводится особенное явление, и в его рассмотрении затем прочитываются "признаки", составляющие отличительные особенности данного вида. В итоге получается видимость "выведения".

Например, под абстракцию "лошадь" вообще подводится порода "орловский рысак". В определении этой особой породы вводятся такие ее "признаки", которые позволяют отличить орловского рысака от любой другой породы лошадей. Но совершенно ясно, что в абстракции "лошадь вообще" специфические признаки "орловского рысака" вовсе не заключены и поэтому никак "выведенными" из него быть не могут. Они пристегиваются к определениям "лошади вообще" чисто механически.

***

(ПК! По отношению к "теориям" в физико-математическом смысле, то, что из них НЕ ВЫВОДИМО иногда "добавляют рукой", то есть "вписывают" некоторую "константу", которая обнаруживается в некоторых экспериментах. Типичный пример - "интегрирующий множитель из теории уравнений Пфаффа", использованный вместе с "леммой из теории уравнений Пфаффа" Каратеодори в "аксиоматике" термодинамики. Этот "ручной" коэффициент и есть "ЭНТРОПИЯ" - никто не знает, что это такое, но все "стесняются" в этом сознаться! И таких "фантомов" в теоретической физике видимо-невидимо, но все-таки заметно меньше, чем в гуманитарных дисциплинах).

***

А благодаря этому формально-силлогистическая "дедукция" и не дает никакой гарантии на тот счет, что эти "специфические отличия" прочитаны правильно, что они с необходимостью принадлежат рассматриваемой породе... Очень может быть, что эти "специфические отличия" орловского рысака увидены в том, что ему одинаково обще с рысаком из штата Оклахома.

То же самое, как мы видели, получается у Рикардо с его теоретическими определениями денег. Из стоимости в его понимании специфические отличия денежной формы никак не выводятся, не "дедуцируются". Он поэтому и не в состоянии отличить действительно необходимые экономические характеристики денег как таковых от их свойств, которые эмпирически наблюдаемым деньгам принадлежат благодаря тому, что в них воплощается движение капитала. Поэтому он сплошь и рядом за специфические определения денег принимает характеристики совсем иного явления - процесс обращения капиталов.

Совсем иное получается у Маркса.

Именно то обстоятельство, что "стоимость" в его теории понята как тождество взаимопревращающихся противоположностей, что теоретическое определение "стоимости вообще" содержит в себе противоречие, и позволяет ему прочитать в эмпирически наблюдаемых явлениях денежного обращения именно те и только те "признаки", которые с необходимостью принадлежат деньгам как деньгам, и притом исчерпывающим образом определяют деньги как специфическую форму движения стоимости.

В теоретическое определение денег у Маркса входят лишь те "признаки" денежного обращения, которые с необходимостью "выводятся" из противоречий стоимости, лишь те, которые с необходимостью порождаются движением простого товарного обмена.

Это и называется у Маркса "дедукцией". Нетрудно теперь констатировать, что такая дедукция становится возможной только в том случае, если в качестве ее основания, в качестве "большой посылки" лежит не абстрактно-общее понятие, а конкретно-всеобщее, понимаемое как единство, как тождество взаимопревращающихся противоположностей, как понятие, отражающее реальное противоречие предмета.

На этом пути только и могут быть получены действительно полные, и притом не формальные, а содержательные абстракции, раскрывающие специфическое существо денежной формы.

Маркс и получает теоретические определения денег "... рассматривая процесс абстрактно, т.е. оставляя в стороне обстоятельства, которые не вытекают из имманентных законов простого товарного обращения..."

А обстоятельства "вытекающие из имманентных законов простого товарного обращения", суть именно продукты внутреннего противоречия стоимости как таковой, простой формы стоимости.

Диалектика абстрактного и конкретного здесь проявляется самым очевидным и наглядным образом: как раз потому, что деньги рассматриваются "абстрактно", получаются конкретные теоретические определения, выражающие конкретно-историческую природу денег как особого явления.

Под абстрактно-общее понятие "круглое" легко подвести и футбольный мяч, и планету Марс, и шарикоподшипник. Но ни форму мяча, ни форму Марса, ни форму шарикоподшипника нельзя "вывести" из понятия "круглого вообще" никакими усилиями логической мысли. И нельзя потому, что ни одна из этих форм не происходит из той реальности, которая отражена в понятии "круглое" - то есть их объективно реального сходства, тождества всех круглых тел...

А из понятия "стоимости" (в ее марксовом понимании) экономическая форма денег выводится самым строгим образом. И выводится именно потому, что в объективной экономической реальности, отражаемой категорией "стоимости вообще", заключена реальная объективная необходимость порождения денег.

И это необходимость есть не что иное, как внутреннее противоречие стоимости, неразрешимое в рамках простого обмена товара на товар. Категория стоимости у Маркса есть конкретно-всеобщая категория именно потому, что она содержит в своих определениях внутреннее противоречие, раскрывается как единство, как тождество взаимоисключающих и одновременно взаимопредполагающих теоретических определений.

Конкретность всеобщего понятия у Маркса неразрывно связана с противоречием в его определении. Конкретность есть вообще тождество противоположностей - в то время как абстрактно-всеобщее получается по принципу голого тождество, тождества без противоположностей.

Если внимательно рассмотреть движение мысли Маркса от товара, от стоимости вообще к деньгам и сравнить его с аналогичным движением мысли Рикардо, то получится ясная картина различия диалектики и метафизики в вопросе о движущих пружинах процесса развертывания системы категорий.

Давид Рикардо ведет вперед противоречие между неполнотой, бедностью, односторонностью всеобщей абстракции (стоимости вообще) и полнотой, богатством, многосторонностью явлений денежного обращения. Подводя деньги (как и все остальные категории) под всеобщую формулу закона стоимости, Рикардо убеждается, что они, с одной стороны подводятся под категорию стоимости (деньги тоже товар), но, с другой стороны, они обладают еще многими особенностями, не выраженными в абстракции стоимости вообще. Короче говоря, он видит, что в "деньгах" кроме общего, зафиксированного в категории стоимости, есть также и различия, которые он далее выясняет. И так он делает по всем развитым категориям. Что из этого получается, мы уже выяснили: эмпирия усваивается в теоретически не переваренном виде.

Иное у Маркса. Мысль Маркса движет вперед не только и не столько противоречие между "неполнотой абстракции" и "полнотой чувственно-данного образа вещи". Такое представление о движущих принципах теоретического осмысливания предметной действительности не выводило бы за пределы локковского понимания процесса отражения и полностью отождествляло бы метод Маркса с методом Рикардо, ухватывало бы лишь то, что есть абстрактно-одинакового у того и у другого. А потому не объясняло бы ни того, ни другого в частности.

Теоретическое развитие, осуществляемое в "Капитале", руководствуется более глубоким представлением о логическом процессе. Мысль Маркса сознательно движется иным принципом: объективное противоречие отражается в виде противоречия субъективного - теоретического, логического противоречия, - и в таком виде ставит перед мышлением теоретическую проблему, логическую задачу, которая может быть решена только путем дальнейшего исследования эмпирических фактов, чувственных данных.

Но все дело в том, что это дальнейшее рассмотрение эмпирических фактов осуществляется уже не вслепую, а в свете строго и конкретно сформулированной теоретической задачи, проблемы.

(ПК! Диалектическая логика - логика РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ!)

Проблема же каждый раз формулируется в виде логического противоречия. Мы уже проанализировали переход от рассмотрения стоимости к рассмотрению денег, и выяснили, что в реальных эмпирически данных явлениях развитого денежного обращения Маркс вычитывает лишь те и именно те определения, которые делают деньги понятными как средство относительного разрешения внутреннего противоречия товарного обмена.

Далее мысль оказывается перед новым теоретическим противоречием, перед новой теоретической проблемой: анализ товарно-денежного обращения показал, что эта сфера не содержит внутри себя условий, при которых обращение стоимости могло бы породить новую, прибавочную стоимость. Сколько бы эта сфера внутри себя ни вращалась, она не может произвести прибавочной стоимости.

"Как не вертись, а факт остается фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются не эквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости..."("Капитал" с.170?)

Но это обобщение стоит в отношении опять-таки взаимоисключающего противоречия с другим не менее очевидным фактом - с тем фактом, что деньги, пущенные в оборот, приносят "прибыль". Этот факт тоже остается фактом - как не вертись... Притом фактом очень древним, фактом одного возраста с ростовщичеством. А этот факт столь же древен, как сами деньги. Иными словами, анализ товарно-денежной сферы привел к выводу, что ростовщический капитал невозможен. Но он не только не невозможен, но представляет собой факт, систематически встречающийся не только при капитализме, но и во всех более ранних экономических системах - и при рабовладельческом строе, и при феодализме...

И эта новая антиномия - противоречие теоретической мысли самой себе - как раз и заключает в себе формулировку проблемы теоретической задачи, которую Маркс смог решить первым в истории экономической мысли именно потому, что первый правильно поставил вопрос, правильно сформулировал проблему.

***

(ПК! Но именно здесь и есть ДЫРА теоретической физики - ответ Маркса - не есть ответ, которого ждет теоретическая физика. Вероятно, что без "погрома" Пригожина - проблему не решить! Надо думать!)

***

Умение правильно поставить вопрос - значит наполовину ответить на него. Старая логика, как известно, не занималась "вопросом" как логической формой, как необходимой формой логического процесса. И на этом недостатке старой логики умело спекулировал идеализм. Так, Кант констатировал, что природа отвечает нам только на те вопросы, которые мы ей задаем, и превратил этот факт в аргумент в пользу своей априористической концепции теоретического познания. Ибо ответ на вопрос существенно зависит от того, как сформулирован вопрос. А вопрос формулирует субъект...

Умение правильно задавать вопрос, правильно формулировать проблему является поэтому одной из важнейших забот диалектико-материалистической логики. Маркс конкретно показал в "Капитале", что значит задать исследованию конкретный вопрос и как находить на него соответственно конкретный ответ.

В решении вопроса о возникновении прибавочной стоимости логика Маркса выступает очень явственно. Вопрос здесь формулируется не произвольно, а на основе объективного анализа законов товарно-денежного обращения. Само это исследование приводит к формулировке вопроса. И происходит это в той форме, что исследование "имманентных законов" товарно-денежного обращения приводит к теоретическому противоречию.

"Итак, капитал не может возникнуть из обращения и столь же не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении... Таковы условия проблемы. (Вот, Родос, здесь прыгай!)".

Такая форма постановки проблемы у Маркса не случайна, и вовсе не есть лишь внешний риторический прием. Она связана с самым существом диалектики как метода конкретного анализа, как метода, который следует за развитием самой исследуемой реальности, развивающейся через противоречия.

Как развитие экономической реальности совершается через возникновение противоречий и их разрешение, так и мышление, воспроизводящее ее развитие.

И именно эта особенность диалектического метода позволяет не только правильно задать вопрос, но и найти его теоретическое разрешение.

Объективное исследование товарно-денежного обращения показало, что эта "абстрактная" сфера не содержит внутри себя условий, при которых возможен и - более того - необходим очевидный, бесспорный и повсеместный экономический факт: самовозрастание стоимости.

Поэтому мысль направляется на отыскание того реального, экономически необходимого условия, при наличии которого товарно-денежное обращение превращается в обращение товарно-капиталистическое.

Это искомое, этот "X", должен соответствовать целому ряду условий, должен "подводиться" под них. И эти условия теоретической задачи выявлены исследованием товарно-денежного обращения, как всеобщего основания товарно-капиталистической системы. В этом плане мысль движется в полном смысле "дедуктивно" - от всеобщего к особенному, от абстрактного к конкретному, что и создает целенаправленность движения мысли.

Маркс так формулирует задачу: прибавочная стоимость возможна без нарушения закона стоимости только в том единственном случае, если удастся найти "в пределах сферы обращения, т.е. на рынке, такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости, - такой товар, фактическое потребление которого было бы процессом овеществления труда, а следовательно, процессом созидания стоимости..."("Капитал" 173?)

...6-07	6-08	6-09...
Э.В.Ильенков "Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении"

© С.Г.Кара-Мурза, 1988-2001 г.
© Оформление Alex, 2001 г.